Воспоминания бессменного командира нашего клуба Александра Васильевича Гапенко.

Часть I.

«Бойцы вспоминают минувшие дни…»

Недавно прочитал мемуары одного рекона из региона. И решил как К.Прутков: «читал иных; чем я хуже?»  А, почему бы и нет? И путь пройден длинный, и вспомнить есть о чем, и, что главное, не стыдно вспоминать, и хорошего было очень много. А сколько новых друзей не только по России, но и по всему миру?

Итак, глава 1.  «Мы все родом из детства»

Все мои и хорошие, и не очень черты характера, поведения и пр. закладывались в далеком детстве. Где-то в 9-10 лет я увлекся нумизматикой, в 59-61 годах ходил заниматься в исторический кружок при ГИМе (Государственный Исторический музей), помню, как нас водили на экскурсии в хранилища, где нам  давали и посмотреть, и подержать в руках совершенно уникальные вещи.  В последствии,  в 1992 г., когда у меня сложились хорошие отношения с Отделом оружия ГИМа – персонально с Т. Чистоноговой и И. Муравей, тогда ответственными сотрудниками этого отдела, я как-то упомянул и описал  некоторые  образцы  холодняка,  от  чего у этих девушек глаза стали квадратные – «откуда ты это знаешь, этого же никогда в экспозицию не выставлялось!»

Где-то летом 1988 г., придя с работы, я включил программу «Москва» - нынешняя ТВЦ, посмотреть новости. После обычного новостного набора, который я смотрел «вполглаза»,  в студии появилась парочка мужиков среднего возраста в гимнастерках, фуражках «а-ля 1914г., 1-я мировая», спели в тему несколько песен под гитару, и предложили всем желающим вступать в их объединение любителей истории, дали телефон, адрес. Ну, я и пришел на встречу. Происходило это в помещении ЦК ВЛКСМ (на пл. Ногина), «певцами» оказались Бекетов М. и  Миланович А. Они, я, и еще несколько единомышленников и решили организовать Военно-исторический кружок. Координатором всего этого движения от ВЛКСМ был назначен инструктор В. Харченко. Сразу надо сказать, что без помощи ВЛКСМ  у данного движения  реконструкторов  шансов на выживание  было бы мало.

Через ВЛКСМ мы получили очень много материального имущества, помещения для работы, административной поддержки  и т.п., что на начальном этапе было неоценимой помощью. Мы на первом заседании решили одним из приоритетов деятельности сделать работу с молодежью. Харченко организовал нам помещение  в Волгоградском доме пионеров, мы провели несколько встреч со школьниками, и с началом учебного года началась наша работа.

Глава 2. « О чем, собственно, идет речь»

За основу деятельности клуба была принята идея реконструкции подразделения Российской армии  периода 1805-1814 гг. и 1914-1918 гг. Почему ЦК поддержало такую тематику? По моему мнению, это было связано с антиармейской и антипатриотической деятельностью «реформаторов», расплодившихся при Горбачеве, и нас хотели видеть как альтернативу, противостоящую этой разрушительной волне. При распределении обязанностей, председатель клуба Бекетов назначил меня на работу с молодежью, а  А. Милановича и Е. Мезенцева мне в помощь, ну а непосредственно реконструкцией должны были заниматься  все – кто что может.  За основу был взят Лейб-Гвардии Литовский полк, т.к. было несколько мундиров, пошитых для какого-то мероприятия и переданных нам. Основная сложность того времени была в практически полном отсутствии какой-либо доступной информации по любым вопросам данной тематики.

Я плотно занялся работой с детьми. Надо сказать, контингент был тот еще. Основная масса – т.н. «трудные подростки». Все  это было названо «Кадетским корпусом». Система занятий включала в себя 1 час ОФП, 1 час теоретические занятия и 1 час практических  (упрощенный курс молодого бойца, изготовление униформы и т.д.). Кроме  того, были занятия бальными танцами. Так как в коллективе оказалось несколько девочек, это вылилось в подразделение ЖБС (женский батальон смерти) им. М.Бочкаревой, которым командовала Настя Кузнецова, потом к ним присоединилась моя жена Алина. Благодаря полученному через ВЛКСМ  с армейских складов  имуществу удалось практически всех обмундировать по форме на 1-ю мировую (1914 г.). Что ни говори, но форма дисциплинирует. Летом 1990 г. мы устроили военно-исторический лагерь в Бородино,  на подобие «Зарницы», но с историческим уклоном до 1917 г.

За этот же период было несколько выездов в Питер к Соколову О.В., который устраивал военно-исторические мероприятия , которые производили сильное впечатления как на участников, так и на зрителей. Парад по Невскому с оркестром незабываем!   

Вспоминается забавный случай.  В клубе было 2 лица «известной национальности» - А. Г. (тогда ему было больше 20 лет), и С. Л. (14 лет). Если к Г. надо было присматриваться (сразу не поймешь), то С.Л. – классика!  Кудрявенький, с носом, легкая картавость, внешность – за 100 метров видно кто есть кто. Но мальчик хороший, дисциплинированный, веселый, как  говориться «свой в доску». Вдруг к нам приезжает комиссия из РОНО и какие-то шишки из Горкома с проверкой. Оказывается, к ним пришла бумага, что я черносотенец, пропагандирую антисемитизм и т.д. Выстроили мы весь личный состав в коридоре( все по форме на 14-й год) и заслушали выдержки из этого письма. Какая-то важная дама из этой комиссии спрашивает меня «что я могу возразить». Я говорю – «давайте спросим у них», имея в виду членов клуба, и командую: «Подпоручик Г.! Извольте объясниться по существу вопроса, где антисемиты и что они здесь делают!» Тот разворачивается к строю и командует: «Нижний чин Л.! объясните состояние дел с антисемитами!» При этом он это говорил «с акцентом». Л. (в форме) делает два шага из строя, под козырек и тоже «акцентом»: «Не могу знать, вашбродь, не знаком, не участвовал, если они чего натворили, я тут  ни при чем, спросите у других!» Надо было видеть рожи этих «проверяющих»! Ответ их, видимо, удовлетворил, больше у нас не появлялись.

Глава 3. «Первые походы»

К этому периоду относится наш первый выезд заграницу как униформированного клуба. В. Семченко сделал вызов в Австрию, г. Вайдхофен-ам-дер-Тайя. Там был городской праздник и юбилей местного Бюргеркорпуса (аналог наших  в. истор. клубов). Мы участвовали в торжественном параде – прохождении совместно чинами Бюргеркорпуса, полицией, пожарными,  первой колонной шли ветераны 2-й мировой. Все было очень хорошо. Там было несколько могил солдат Красной Армии, так они были очень ухоженные, и было заметно, что за ними ухаживают постоянно, а не по случаю нашего приезда. Вспоминаются несколько забавных случаев.  Уже за день до отъезда, возвращаясь из Вены, мы остановились позавтракать в какой-то маленькой деревне в местной харчевне. Сидим, едим. Вдруг подходит хозяин и ставит нам на стол пару литровых бутылок вина. Денег у нас к этому моменту уже не было, я и говорю ему (я единственный в нашей группе знал английский свободно и мог объясняться по-немецки): «мы это не заказывали!» А он: «Это вам с того стола!» Смотрю, в углу компания пожилых мужиков, у одного морда аж багровая, он улыбается и поднимает свой стакан. Я подошел и спрашиваю: «В чем дело?» А он в ответ на ломаном русском: «Я так понял, вы из России? 5 лет в плену – лучшие  годы моей жизни!  Ваши отцы спасли меня от смерти, спасибо!» Что на это скажешь? Пустяк, а приятно!

Уже в Вене, на вокзале, грузимся. Вдруг Петер, у которого мы жили, говорит: «Я знаю, в России принято выпить «на посошок!» Я побежал в магазин!» Я спрашиваю, а нам что делать – поезд отходит через 3-4 минуты? Это, говорит, не ваше дело, этим Вольфганг займется. Вольфганг (Вольфи) - ребенок под 140 кг веса и 2 м роста подходит к машинисту, вытаскивает его из кабины и что-то ему говорит (когда говорят быстро, я не успеваю понять), подходят два полицая, все жестикулируют, все на повышенных тонах, мы скромно стоим в сторонке – если что, мы не причем. Где-то минут через 10 появился  Петер и мы прямо на перроне из горла выдули это вино, со слезами распрощались и уехали. На границе заходит к нам в купе австрийский пограничник, дядечка такой с усами, как у Буденного, посмотрел паспорта и, смеясь: «Это вы на полчаса задержали скорый поезд? Знаем, знаем…» Я ему предложил, он не отказался…   

Через пару месяцев О.В.Соколов (ОВС) выбил приглашение на фестиваль Ватерлоо – 1990 г. Что меня там поразило – во-первых, масштаб! Около 5 тыс. участников, вечером в этой Коммуне Ватерлоо творился полный беспредел! Вернулся 1815 год! В окнах вывесили белые флаги, стрельба, строевые песни на всех европейских языках. А какой был фейерверк! Что еще поразило – у многих родное оружие! Я сам держал в руках (и выстрелить дали) ружье 1798 г., и тесаки  тоже тех времен, впечатляет. Со мной было трое мальчишек из клуба, я упросил англичанина дать им по разу выстрелить из этого ружья,  надо было видеть их глаза!

Глава 4.  «Разбор полетов»

По возвращению из Ватерлоо произошло разделение клуба. Дело в том, что Бекетов хотел командовать клубом единолично и как классический функционер , т.е. «я буду командовать не интересуясь вашим мнением, а работать и нести ответственность будете  вы». Ранее, в январе, он, не ставя нас в известность, был на учредительном всероссийском съезде Военно-исторических клубов, где от нашего имени раздавал «авансы», голосовал и т.п., потом мне несколько раз предъявляли претензии, что наш клуб что-то кому-то наобещал и не выполнил. Во время австрийской поездки был уличен в копании в чужих сумках, спекулировал на материалах для униформы,  склонял к доносительству и т.д. Вроде все по мелочам, а далее общаться с ним желания не возникало. У него были какие-то связи в ЦК, и помещение в ДК оставили за ним – формально  он был руководитель клуба, а перевыборы (по уставу) через год. Я с группой единомышленников (более половины личного состава) ушел, клуб стал функционировать на территории моей квартиры. А через 2-3 месяца те, кто остался с Бекетовым, разбежались. К сожалению, восстановить клуб на базе Дома пионеров уже не получилось. К этому времени директор сменилась, новая директриса взяла курс на самоокупаемость – мне выставили счет за аренду помещения, отдельно – за занятия в спортзале… пришлось расстаться. Бекетов исчез с горизонта реконструкции, проявился только  в 1992 на юбилейном Бородино в старой форме Литовского полка, а поскольку на него никто не обращал  внимания, говорят, ушел командовать  какой-то разношерстной командой ополченцев где-то на краю поля, но я не видел. И после он уже нигде не светился.

Глава 5. «Новое дыхание»

После расставания с Бекетовым, я сошелся на этой почве с Владимиром Семченко, одним из основоположников движения «1812 г.». Я был знаком с ним и раньше, но он отрицательно относился к Бекетову, поэтому близкого контакта не было. Он предложил мне переориентироваться на Лейб-гренадерский полк, чтобы не пересекаться с Бекетовым. Семченко дал мне очень много – он не только владел  массой информации по данному периоду, но и все умел делать своими руками и нас многому  научил. Благодаря  ему,  в течение года мы поставили в строй полтора десятка новобранцев. К чести его надо добавить, что он на всем протяжении нашего общения – по сегодняшний день,  помогал советами, консультациями. К этому времени моя жена Алина тоже «по уши» влезла в эту работу, так что шитье проходило под ее участием и контролем. В этот период практически и оформился наш клуб в том виде, в котором и существует поныне.

Глава 6.  «Политика и роль личности в движении в период 1988-2016 гг.»

Нравится или нет, но все клубы держатся на отдельных личностях. Некоторые личности  в реконструкции являются Личностями (без кавычек),  существуют сами по себе вне конкретного клуба  и пользуются уважением – напр. А. Таланов,  Шиканов В.,  а некоторые личности – это «личности», от которых никакой пользы кроме вреда. Это связано с тем, по какой причине человек занялся нашими играми. Если для меня это (см. гл. 1) просто хобби, то для некоторых это способ самоутверждения. Не достигнув желаемых позиций (со своей точки зрения) в реальной жизни, они пытаются компенсировать это в реконструкторском мире. Я отлично понимаю (и не скрываю), что у меня картонные эполеты; да, я в них красиво выгляжу, но не более того. «Личности» же, напялив на себя мундир, требуют к себе соответствующего отношения, при этом не только непосредственно на поле. Один сразу пошился полковником (минуя прапорщиков – капитанов). Другой нацепил на себя очень большие ордена; я спросил, откуда, почему? Ответ потряс:  «Я, - говорит, - в реальной армии имел награды; я их адаптировал на период Николая 2 и подобрал аналогичные»…  Звучало оригинально, учитывая, что он их надевал и на 1812 г.  Желающих сразу стать «золотопогонниками» развелось много; странные люди – с одной стороны на каждом углу вопят об «идентичности эпохе», с другой стороны, сами же нарушают систему субординации и чинопроизводства.  Это не только подрывает дисциплину – должен ли нижний чин отдавать воинские почести старшему по званию, если это может быть самозванец? Особенно если весь «клуб» или «подразделение» этой «личности» состоит из него одного? Но и ведет к скандалу. Помните, в 2008 г. на Бородино из-за такого вот французского «капитана» какой шум был? А в итоге самозванец «канул в лету». Воинский мундир требует к себе уважения, иначе все превращается в клоунаду, что эти «Личности» и делают там, где появляются. Наиболее значимыми фигурами в период становления движения были П.Ф. Космолинский и О.В. Соколов. Где-то в их тени болтался А.М. Валькович. Несколько командиров клубов были яркими личностями, но не лезли в руководящие структуры. Я признавал П. Космолинского, как одного из основателей и двигателя движения, безусловно, заслуженного, уважаемого  человека. Но вот как «генерала» - увы, нет. Произошло это после того, как он сначала ради поездки во Францию, а потом и на  «Лейпциг 1993»  надел мундир рядового сапера французской армии. Фу! Когда в 2015 г. бельгийцы отменили приглашения для Русской армии, мой хороший приятель предложил мне надеть (на время) ради  поездки – юбилей, все таки, 200 лет,  французский офицерский (!!!) мундир, я не посчитал это возможным для себя и не поехал. Что касается ОВС. Это фанатик реконструкции, фанатик Франции, что, в общем-то, и ему (да и всему делу) иногда  и вредит. Но его энергия, его личность пока незаменимы.  Он способен вытащить своей энергией практически любое провальное мероприятие. Так сложилось, что он и по сей день является признанным лидером в Питере и многих других частях России и Белоруссии, не только для «французов», но и для русских реконструкторов. При этом, он сам организовал множество мероприятий, как в России, так и за ее пределами, что было не под силу Космолинскому. Между тем, общая обстановка требовала объединения. Никакие госструктуры не хотят иметь дело с десятком самостоятельных клубов, нужен кто-то один с едиными требованиями, а проведение самого маленького мероприятия требует контакта с администрацией, милицией. К началу 1996 г. Космолинский самоустранился от  работы с клубами  и, по факту, превратился в свадебного генерала. На авансцену вылез Валькович, оформивший к тому времени Всероссийскую военно-историческую ассоциацию (или как ее там). Было решено провести объединительный съезд с питерцами, который и провели в Москве в доме детского творчества на Пролетарке. Были делегаты практически со всей России. Было решено объединиться в единую организацию и главой избрали ОВС. ОВС и АМВ обнимались – целовались – пили шампанское.  Все бы ничего, но АМВ через неделю решил все переиграть и демонстративно отменил союз с Питером. Естественно, начался бардак. Апофеозом стала баталия под Малоярославцем. Была попытка не пустить на мероприятие О. Соколова. Вечером народ начал заводиться. Пили даже трезвенники, начались выяснения отношений. Дошло до крутого рукоприкладства. Утром наблюдалось полтора десятка «Кутузовых» (подбитые глаза) и «негров» (губы), ну и по мелочам. Коменданта, назначенного Вальковичем, даже по голосу нельзя было узнать, весь забинтованный, только один глаз видно. Во время построения Валькович попытался из моего строя без моего разрешения взять солдат, а по моему адресу высказался в невежливой форме. Через мгновение он уже летел вверх ногами, теряя  пуговицы от сюртука. От дальнейшего меня удержали мои солдаты, могло для АМВ все кончиться гораздо хуже.  Правда, вечером он пришел и принес извинения. Но осадок остался. С тех пор единства нет, чем пользуются все, кому не лень – и отдельные клубы – кто-то  проводит интересное мероприятие, к тому с уверениями в любви и бегут, сегодня -  Соколов лидер, завтра – обеими руками те же голосуют за  Вальковича ; чиновники на общероссийских мероприятиях (Бородино, М.Ярославец и т.д.) тоже на этом спекулируют; как это происходит, знают все, кто этим (организацией) занимается.  Под занавес выяснилось, что организованная Вальковичем «Всероссийская» ассоциация – липа, она была только районной. Где-то в 2000 или 2002 (?) г. на меня вышел кто-то из команды Вальковича с предложением о встрече. На ней АМВ предложил мне ради общей идеи забыть о прошлом и вместе поднимать движение, для чего выступить на его стороне. Как раз в это время собиралась отчетно-выборная конференция московской организации. На роль лидера претендовало несколько человек – Валькович, Зорин, кто-то еще, по-моему, от Присекина. Прямо скажу – оппоненты Вальковича были еще хуже, чем он. Свою кандидатуру я отвел, хотя меня хотели выдвинуть. Для действенного руководства такой структурой надо иметь много свободного времени; его у меня не было (да и сейчас особо нет). Я встал за Вальковича: во-первых, у нас с ним была определенная договоренность о совместных действиях, во – вторых он и по основной работе (музейно - архивная) фактически работал на ассоциацию, и, в третьих, в отличие от меня, у него не было семьи и связанных с этим проблем. Вальковича при моей поддержке избрали. Я занялся переоформлением юридических бумаг Ассоциации (т.к. она де-юре уже не существовала) и, через некоторое время я ее реанимировал как МВИА. Моя жена была избрана в совет этой новой ассоциации (МВИА). Вроде отношения были корректными до 2005г.

В 2004 г. на Бородино приехали зам. мэра и начальник Департамента культуры г.  Смоленска. Они сразу нашли меня на поле, накрыли стол и предложили нам с женой совместно с Семченко организовать «Смоленскую баталию» в 2005 г. За указанный период я и моя жена несколько раз ездили в Смоленск для уточнений, согласований и другой работы связанной с организацией мероприятия. К началу лета все было готово, надо было заключать договор и рассылать приглашения. На ближайшем заседании ассоциации моя жена сообщила о проделанной работе и попросила официально назначить ее ответственной за мероприятие от ассоциации, поскольку, хотя она может выполнять работу  от своего лица, но считает правильным делать это от лица  Ассоциации, членом совета которой является. К ее удивлению, ей не только в этом было отказано, но и предложено все дела «сдать штабу проведения Смоленск 2005» в котором ее не наблюдалось. На всякий случай позвонили в администрацию Смоленска – может эта волна от них идет? Там были  удивлены таким поворотом и подтвердили свое желание работать только с нами персонально.  После этого на собрании штаба ассоциации был шум, и моя жена отказалась отдавать Смоленск т.н. «штабу». После чего по клубам были разосланы письма о том, что кто поедет в Смоленск, «не будет допущен к участию в Бородино». Смоленск  прошел «на ура»,  при этом многие  проигнорировали указание Вальковича, а после появился приказ об исключении моей жены из совета ассоциации «за действия, ведущие к развалу движения» (с нарушением устава ассоциации, поскольку по уставу вывести  человека из совета  может только общее собрание), а наш клуб - «за многочисленные нарушения техники безопасности» из рядов  ассоциации. Основой для такого решения была кляуза, срочно составленная и подписанная Кудряшовым и еще несколькими «товарищами» на основании событий, якобы имевших место год (!!!) назад, при этом без каких либо доказательств.

К этому моменту началось Бородино. Я пришел на офицерское собрание и задал Вальковичу ряд вопросов по этому «приказу», т.к. до этого я его для разговора никак не мог поймать. Все находившиеся на собрании командиры клубов сидели «потупив взоры, молча». Когда я повторил свои вопросы, Валькович вместо ответа разразился оскорблениями в мой адрес, за что тут же получил «по фейсу». Находившийся рядом мой подчиненный – поручик  Харченко удержал меня от дальнейшего. Видя, что все командиры  продолжали  молча сидеть, Валькович убежал, как оказалось,  жаловаться в милицию. В расположение моего клуба пришел капитан милиции Зайцев, разобрался в ситуации и предложил мне: «я уведу дежурный наряд на обед, а ты в это время научи Вальковича приличным манерам, только желательно, без посторонних свидетелей; потом пусть до посинения жалуется». Посоветовавшись с бойцами (разведка доложила, Валек ходит только в сопровождении 2-3-х человек), решили от этой идеи отказаться. Впоследствии Валькович неоднократно пытался «навести мосты», даже назначил меня командиром одной из «армий» на Бородино 2012, но и с ним, и с этой лавочкой МВИА я больше дел не имел, тем более, что от нее не было никакого толку – кроме воплей об «организации ЕББ» да М.Ярославца боле ничего. Несмотря на «международный» статус, «за бугром» ее не знают и знать не хотят (Лейпциг 2013 – отдельная песня), хоть в соучредителях  МВИА и числится Чехия,  так на Аустерлиц – 2005  МВИА не пригласили, а Вальковичу прямым текстом намекнули о  нежелательности его присутствия, после чего он срочно «заболел». Единственное, чем активно занималось руководство – это подковерные  дрязги  против «неугодных» - например, распространялся слух, что Валькович запретил мне приезжать на ЕББ; я действительно с 2007 на ЕББ не езжу, но Валькович здесь ни при чем (это отдельная тема); была задержка с получением вызовов на Ватерлоо-2010 и Лейпциг-2013 – оказалось, что Валькович с Кудряшовым напрямую дали организаторам  крайне отрицательную характеристику мне и моему клубу;  как-то в комитете по делам молодежи в Мосгордуме я общался с одной чиновницей – она знала меня по линии работы с  Народной дружиной и детьми, как то она спрашивает: знаю ли  я командиров ВИК по Москве? Да, говорю, практически всех; вот, говорит она, есть там такой Гапенко, так это такой….. ты с ним не общайся. Не могу, говорю, я выполнить вашу просьбу, да и вы сами с ним дружите – и паспорт показываю. Когда она пришла в себя она сообщила, что Валькович,  посещая отделы Мосгордумы, поливал меня грязью. И т.д, и т.п. Вот такие они хорошие люди. Ну да бог с ними…

Есть один деятель, который  пытается построить личную карьеру, используя  наши возможности; везде проваливается, и  при этом напрочь портит отношения с административными организациями – после него и  от нас шарахаются – типа «вы все такие». Отдельная песня – это  «борцы за элитарность». Лозунг – «Мы – элита  движения, остальные – быдло и лохи!» Ну, а когда еще и флагом «международной» ассоциации размахивают, вообще капец для  слабонервных. Один такой «элитарник» начал как то критиковать мундир моего сына – все не так, особенно пуговицы. Фишка была в том, что у него (сына) все пуговицы были родные – копанина. Когда я ткнул «энтого специалиста» в это носом, он с видом оскорбленной невинности гордо удалился. Так же отдельной группой  идут «коммерсанты» - эти всю нашу деятельность переводят в деньги. В принципе, в этом нет ничего особенно плохого, и я не прочь  подзаработать, но у них это все с перебором – они выставляют такой прайс за наше участие в мероприятиях, что заказчики шарахаются и не хотят с нами иметь дело. Вот подобная публика и наносит основной вред нашему движению.

Еще штришок к портрету Кудряшова. В 2014 мы были в Литве. Мероприятие прошло «на ура», прием, общение – уезжать не хотелось, литовцы молодцы. Среди участников обнаружился Кудряшов. Оказывается он переехал жить в Вильнюс, в России плохо дышится… В процессе разговора я предложил ему приехать в Севастополь на Военно-исторический фестиваль (в сентябре). Он, гордо подняв голову, громко заявил: «Я на оккупированные территории не езжу!» Я спросил: «А жить на оккупированных территориях можно?» для тех, кто не в курсе – до 1939 г. Вильнюсская область (и Вильнюс) были территорией Польши. Рядом стоял поляк из Варшавы: «Да, мы считаем эти области незаконно отторгнутыми и никогда с этим не смиримся!» Глазенки у Кудряшова забегали, и он постарался быстренько исчезнуть. Руки на прощание ему никто не подал.   

Глава 7. «Мы были первыми»

 Ну, начнем сначала. Приблизилась юбилейная дата – 180 лет Бородино. Впервые администрация музея – заповедника Бородино решила отказаться от услуг Мосфильма и солдат. По ориентировочным оценкам должно было приехать свыше 1000 участников из России и много иностранцев. Дело в том, что я входил в группу организаторов от реконструкторов (там же были Семченко, Вилейко и прочие; Вальковича и Ко не наблюдалось) и был в курсе основных событий. Все готовились, эмоциональный подъем зашкаливал. За несколько  дней уже стали приезжать гости и участники. Всех перечислять не буду, да и многих подзабыл. Из иностранцев выделялись бельгийцы - «Старая Гвардия», шотландцы. Сначала был марш-парад по Москве, потом все поехали на поле.

а) Воинские ритуалы

В воскресенье войска вышли на исходные позиции. Наш полк стоял на поле практически сразу перед зрителями. Мне в строй поставили группу новобранцев из Симферопольского военно-политического училища – здоровые 25-и летние мужики уже отслужившие срочную. Они смотрели на нас с высока – мы-то настоящие бойцы, не вам чета… Перед началом я провел (впервые в практике ВИК!) осмотр амуниции перед боем,  зачитку молитвы «Отче наш!» и раздачу винной порции. И началось! Запомнилось несколько эпизодов. Один боец – Жижичкин К. изображал «гранатометчика», для чего у него на руку был намотан запальный шнур и изготовлено несколько «гранат» - шар из пенопласта окрашенный в черный цвет а внутрь вделан армейский взрывпакет. Он выходил из строя, поджигал фитиль и широким размахом метал «гранату» в противника, заряд падал и «бабах!» Все выглядело очень эффектно. Но во 2-й или 3-й раз,  выбегая из строя,  он зацепился за провод пиротехников и вовремя броска упал, в результате  чего заряд упал не в ряды «французов», а под ноги зрителей, И это бы ничего,  да этими зрителями были т.н. «наследник императорского дома»  Г. Гогенцоллерн (тогда ему было где-то лет 12-14),  его мать и еще какие-то «придворные».  Ельцын тогда заигрывал с подобной публикой, и они были «почетными гостями». И вот они с интересом разглядывают «бонбу»… и тут она жахнула… Для нас это обошлось без последствий. А бой разгорался… На нас наступают «франки», залп, первый ряд падает, «франки» орут марсельезу, вив лямпер, штыки блестят… и тут я замечаю, что симферополец, стоявший рядом со мной, меняется на глазах – пренебрежительное выражение на лице исчезло, глаза остекленели, руки напряглись (а в руках-то треха со штыком!), я тут же даю команду Вилейко и другим «старым» бойцам -  внимание на новичков! В общем, мы не столько «воевали», сколько удерживали  этих курсантов от рукопашки. Сражение кончилось без пострадавших. Вечером ко мне пришел старший от курсантов майор Ченнык и пригласил в их лагерь. Там за стаканом крымского портвейна курсанты сказали, что в какой-то момент боя они почувствовали,  что «их прижали», отступать некуда и врагу надо дать отпор, и если бы мы их не удержали,  то было бы кровопролитие. Они на полном серьезе  вошли в боевое состояние. Ну а меня пригласили в Севастополь на «День исторического бульвара». Наш клуб был тогда,  в 1993 г. первым (и единственным!) клубом из Москвы, открывшим  Севастополь как площадку для реконструкции и проложившими туда путь для остальных.

б) освящение знамени

 Перед следующей поездкой в Севастополь в 1994 г.  мы решили сделать знамя. Жена сшила. Орла на нашем знамени нарисовал нам художник В. Нестеренко.  Мероприятие прошло великолепно; бой на 4-м бастионе вызвал восторг у зрителей;  жена одного из севастопольских участников стояла среди них и услышала, как зрители переговариваются: «как хорошо играют артисты из нашего театра!» и ей с трудом удалось убедить их в ошибочности их мнения. На обратном пути моя группа зашла во Владимирский собор, и кто-то из моих предложил – а давайте освятим знамя!  Я подошел к батюшке и изложил просьбу, он засомневался (я, говорит, никогда такого не делал, чина не знаю),  но потом нашел нужный требник и начал…  мы встали на одно колено (так положено) и вдруг все, кто были в соборе и моряки и штатские, тоже все, как один встали  на одно колено… ни мы, ни батюшка такого не ожидали. Потом он еще дополнительно провел ритуал уже внизу, у могил героев 1-ой обороны Севастополя – Нахимова, Корнилова, Лазарева, Истомина.  Наше знамя – первое освященное знамя в реконструкции.   

в) Проведение  балов

Наших людей иногда приглашали на различные мероприятия, в т.ч. пары для демонстрации  элементов бальных танцев. Но только мы впервые провели настоящий бал, приуроченный ко Дню полка, в 1993 г. только для своих, никаких зрителей, «богатеньких буратин» не было. Огромную помощь мне оказал А.Петров, глава объединения «Клуб любителей П. Лещенко». К сожалению, в последствие,  «бизнесмены от реконструкции» на этом стали «делать деньги», и если раньше балы собирали 150-200 участников, то теперь и полутора десятков не набирается,  жаль, что такое дело загубили.

г) работа с детьми

Сейчас несколько человек работают с подростками, но первым был я. С 1988 г. после «развода» с Бекетовым я перебрался в школу, где учились мои сыновья. Снова набралась группа, пришли и те, кто сначала остался с Бекетовым и все бы ничего, но через 3 года пришлось закрыть лавочку. На меня наехали из родительского комитета (одно бабье) из-за того, что несколько мальчиков выразили желание поступать в военные училища. Что тут началось! У нас мир, дружба, жвачка, кружок  вышивания а они «... громче музыка играй победу!..» Все «нормальные» люди косят от армии, а тут наоборот! долой милитаризм! Еще подсуетились две крысы из «Совета солдатских матерей» - Ваших детей хотят сделать пушечным мясом, срочно спасайте бедных жертв от  дедовщины! Сюда же  влезли завуч и преподаватели истории, литературы и обществоведения (или как это тогда называлось). Оказывается, дети начали ловить преподов истории  на незнании предмета, преподу по литературе заявили, что Солженицын – подонок, и его читать под расстрелом не будут, а преподу по обществоведению – что Сахаров, Новодворская и пр. америкосские  прихлебатели  должны сидеть в психушке…

 Так как фактических претензий предъявить было нельзя, придрались к тому, что, во-первых, в работе кружка принимают участие взрослые, не являющиеся родителями детей, во-вторых, ходят дети из других районов, а вы должны заниматься на нашей территории только с нашими детьми. Пришлось уйти.

Вспоминается забавный момент. Года три назад, стою на остановке, жду автобус, подходит мужчина  за 30 лет, ростом под 2 м. «Здрассте, Александр Васильевич! помните меня? я у вас занимался в кружке, моя фамилия М.?» я говорю:  «уважаемый! 20 лет назад действительно под ногами путалось что-то мелкое -сопливое-глазастое-приставучее с вопросами;  как я теперь , через 20 лет, кого-то могу узнать?» А он – я вам так благодарен, так благодарен… Приятно.  Прошлым   летом прогуливался по набережной с женой,  народ вокруг кучкуется, расслабляется,  пиво-водочку потребляет (уже вечер), проходим мимо одной такой  компании (человек 10),  вдруг один срывается и к нам,  начинает обнимать меня и целовать ручку моей жене, потащил нас к своей компании и уже там оказалось, что это мой бывший воспитанник, он долго говорил, какие  мы исключительно хорошие люди «и не дай бог их кто-нибудь обидит!» . Ну и практически все мои «подопечные»отслужили без проблем, а несколько стали профессиональными военными – сейчас уже капитанами и майорами.

Часть II

Часть III